Достопочтенный паломник!
Впервые вступая под своды Зелёной Обители, помни три простых правила:
1. Не смути слух ближнего твоего словесами непотребными. Употребляй эвфемизмы.
2. Не смути взора ближнего твоего сценами плотской любви в любых ея видах: её и так кругом полно.
3. Не оскорби чувств ближнего твоего троллингом злочестивым, да не забанен будеши на вечные времена.
Кстати, и всех касается. Ибо отец-настоятель сугубо печётся о подрастающем поколении. Если ты согласен следовать его заветам, добро пожаловать.
Если ты хочешь стать послушником - просто добавь Обитель в Избранное. Если ты хочешь стать сестрой (братом), постарайся завоевать доверие отца-настоятеля усердным трудом во благо Обители, и да будет ник твой добавлен в число братии!
Личные покои отца-настоятеля и не только:










Но я все время повторяла себе: "Наташа, ты тут журналист. Задвинь свои чувства подальше" Было трудно, особенно когда в начале он спросил своим тягучим невозможным голосом: "Как добрались? Как вам погода?" "Типично английская", - пролепетала я. "Простите нас за это", - улыбнулся он, а я чуть не умерла сразу и навсегда
Я не знаю, что это за эффект такой, гипнотизм, месмеризм или еще что-то, но когда ты рядом с ним, концентрироваться очень трудно, и все мои силы уходили только на то, чтобы "держать взгляд" и задавать вопросы. В какой-то момент интервью, когда он долго отвечал, одна мысль все-таки пробилась в моей голове сквозь сплошной туман: "Сконцентрируйся! Отведи взгляд от его глаз, посмотри на него целиком, ведь будут спрашивать, в чем он был". Вот тогда я на секунду вышла из этого загипнотизированного состояния кролика перед удавом и быстро скользнула взглядом по его фигуре, мозг успел выхватить: полосатые джинсы, черный пиджак. Все. Дальше опять гипнотическое марево: глаза и голос - больше ничего. Но начнем по порядку. Итак, от Алана вышла предыдущая журналистка, она улыбалась, значит ее не съели, все в порядке, подумала я. И тут же появилась Бьянка, которая звала меня внутрь. Мы зашли, я спросила, куда можно положить плащ и зонтик. Бьянка кивнула на диван. Алан сидел на другом низком диванчике у окна. При моем приближении встал и протянул руку. "Как дела?" "Прекрасно, спасибо" "Когда прилетели?" "Вчера вечером" "Вы первый раз в Лондоне?" "Нет, уже седьмой". Дежурные вопросы, но он задавал их так, будто ему действительно интересно. Тут я воспрянула духом и даже решила пошутить что-то про типичную английскую погоду. "Простите нас за это" - моментально среагировал Рикман и жестом показал мне мое место: напротив него, в кресле. между нами оказался низенький столик с графином воды и бокалами. Откуда-то материализовался тот самый швейцар с салфеткой на руке и застыл в ожидании. АР посмотрел на меня: "Чай, кофе?" "Нет, спасибо", - замотала я головой. Когда нервничаю не могу ничего ни пить, ни есть, а тут была еще опасность разлить весь этот чай-кофе, т.к. руки все-таки прилично дрожали. "Что, совсем ничего?" "Спасибо, ничего". Тогда швейцар налил Алану чай в чашку (думаю, он уже пил его до меня) и ретировался. А я, глубоко вздохнув, начала задавать вопросы.














