Летопись Зеленой Обители. Окончание

часть 1
часть 2
часть 3

Сестра Мария, женщина крупная и сильная, сразу напомнила Невиллу стихи мистера Nekrasoff, которые он честно пытался читать, готовясь к поездке.
- Вы што ли новые насельники будете? Ну, полезайте на телегу тогда. И держитесь покрепче.
Навские кони аккуратно проскакали до Северных ворот и там уж набрали скорость. Вихрем пронеслись мимо пастбищ, с грохотом прокатились по мосту и нырнули в лес. Здесь путникам и впрямь пришлось вцепиться в телегу, которую стало подбрасывать на ухабах. А кони все неслись и неслись по лесной дороге, мимо дубрав и ельников, мимо топких болот... Иногда среди деревьев мелькали лесные монастыри. То мрачно-готические, то украшенные деревянными кружевами или разноцветной мозаикой.. Мелькали и пропадали вдали. И вот телега остановилась напротив покосившихся ворот в высоком каменном заборе Зеленой Обители.
читать дальшеПока новые насельники приходили в себя, сестра Мария спрыгнула с облучка и постучала в ворота.
- Филимон! - зычно крикнула сестра. - Тебе письмо от Наместницы! Филимон! Вот ведь печегнёт божевольный! Филька! Чтоб тебя жабы понадкусывали!
- У нас в монастырях домовых не держат, - торопливо поясняла Морвен. - И оно даже неплохо. Русские домовые никому не служат. Полюбится хозяин, могут и по дому помочь, а не полюбится - никакого сладу! Маглам совсем беда, да и волшебники иной раз мучаются. А вот банники, да овинники они везде живут. И в городе, и в деревнях, и при монастырях даже. Тоже озоруют, но хоть не в доме. Филька это здешний банник. Сейчас он в Обители вроде как за старшего. По идее не должен никого пускать, но обычно лесная нечисть с банниками легко находит общий язык... А вот и он, кажется.
На усыпанной прошлогодними листьями дорожке показался заспанный мужичок в картузе с незабудками, грязной рубахе и рябых портах. Росту мужичок вместе с картузом был не больше метра. Зато бородой мог бы дорожку подмести. Но предпочел заткнуть бородищу за широкий пояс.
Пока Филимон водил грязным пальцем по строчкам, сестра Мария сбросила с телеги пару мешков и спустила крынки.
- Тут тебе, Филька, гостинцы от Наместницы Варвары. Крупа, картофка, мучица, масло, да молоко со сметаной. Поможешь насельникам. Хорошо поможешь, матушка Морвен тебе еще рубашку пошьет.
- И кафтанчик, - буркнул Филимон, оглядывая нежданных хозяев Обители.
- Я тебе даже штанишки пошью, если помогать будешь, - пообещала Морвен.
- Это дело, - повеселел Филька. Протянул ладонь к гостинцам, щелкнул пальцами, и подарки исчезли, вмиг перенесясь в филимоновы кладовые. - Баньку истопить отцам-матерям?
- Баньку, Филенька, давай завтра. Нам бы для начала отцу-настоятелю келью для отдыха приготовить.
Банник придирчиво осмотрел бледного настоятеля, кивнул и побрел по дорожке к изящным башенкам, возведенным из темно-зеленого гранита.
Спутники попрощались с сестрой Марией и поспешили следом.

- Да, работы не на один месяц.
Тамара Николаевна оглядывала хозяйским взглядом заросшие мохом ступени и темные окна, из которых вылетали птицы, а кое-где виднелась разросшаяся на подоконнике трава.
Филимон снял с пояса связку ключей, взлетел в воздух, отпер большой навесной замок, спустившись на землю, распахнул дверь и протянул ключи матери-благочинной.
- А ну, кыш, окаянные! Хозяева приехали, - гаркнул Филька. Никто не отозвался, но словно ветерок какой-то пронесся по темным коридорам. - Лесовики-то уйдут, а шушеру всякую выводить придется. Ну, да мы это потом... Нам пока, вот, по лестнице. Настоятельские покои на самом верху.
- А может мы пока это... Где-нибудь здесь временную келью освободим? И кухней займемся... Ну, чтобы все рядом и...
Морвен опасливо покосилась на темную лестницу.
- Давайте рядом, - согласился профессор, которому явно не улыбался подъем по каким-то лестницам.
- Филимон, есть две-три кельи недалеко от кухни?
- Все есть, - пожал плечами банник, провел насельников по темным коридорам, и вскоре раскрыл дверь в небольшую комнату с покосившимися от времени кроватью, столом и шкафом.
Невилл тут же навел палочку на постель, начал ее чинить и застилать.
Филька подозрительно повел носом и резко распахнул шкаф.
- А ну марш отсюда, говорухи!
Раздался шорох, противный писк и все смолкло.
- Кыш, говорю!
Филимон запустил лапу куда-то вглубь шкафа. Снова раздался писк, сменившийся хныканьем и ворчаньем, и, наконец, из шкафа хлынул поток желтоухих мышей.
- Ааа, злые моркотники бедных говорух погубили, разорили, обидели!..
- Пойду, прослежу, шоб в лес ушли шушуги безмозглые, - буркнул Филимон и рысцой побежал вслед за мышами.
Тамара Николаевна с Морвен начали было наводить в комнате порядок, но были безжалостно изгнаны вместе с чинившим стол Невиллом. Изящным взмахом волшебной палочки отец настоятель починил дверь, плотно затворил и щелкнул замком.
- Устал он сегодня, - виновато объяснил Невилл. - Он ведь до конца еще не поправился, а тут дорога такая...
- Да, понимаем мы, понимаем. Пусть отдыхает, бедненький. Мы пока кухней займемся.

До самой ночи Невилл, Филимон, Тамара Николаевна и Морвен боролись с кухней. Кое-как выгнали из-за печки кикимору. Починили столы и стулья, вычистили пол и стены, перемыли посуду. Волшебство, конечно, сильно облегчало жизнь, но все равно работы хватало. Больше всего возились с дымоходом, налаживая тягу. Наконец огонь весело затрещал, и чумазые, измученные, но довольные переселенцы вместе с Филимоном сели пить чай.
Невилл сбегал на улицу и заглянул в окно к отцу настоятелю.
- Спит. Я ему лекарства на стол поставил...
- Ой, надо ему и пирожков положить! - спохватилась Морвен и тоже побежала к дверям.
- Да погоди ты, мать-наместница. Я поставлю, - остановил ее Филимон. - Да тоже пойду спать. Ночью же работать не будете?
- Нет, нет. Мы сейчас тут и ляжем все. Невиллу прямо на кухне кровать соорудим, а себе в комнате кухарки...
Филимон кивнул и, минуя двери, отправился сквозь стены в покои настоятеля.
- И все-таки скажи мне Невилл, - задумчиво глядя вслед Филимону, спросила Морвен. - С чего ты так идеи монастыря испугался?
- Я... - Невилл глубоко вздохнул и, решившись, рассказал про бабушкин маховик времени и зеркало с альтернативными реальностями.
- Ну, здесь мы такого ни за что не допустим! - Моревен стукнула по столу кулачком. - Сразу в Уставе и пропишем...
Морвен создала перо и пергамент и вывела: "Узри же, благочестивый гость, наш Устав! Не оскверни языка своего и слуха ближнего словесами непотребными, а стен сей смиренной обители - изображеньями страсти и порока, наипаче же зрелищем небратской любви двух братьев либо сестёр...".
Часа через два, когда под светом звезд мать-настоятельница отложила перо, на пергаменте было 52 пункта монастырского устава, включающие в себя запрет под страхом изгнания из обители заходить без благословения в лабораторию и личные покои отца-настоятеля.
- Кажется, вам обоим уже пора паковать вещи, - задумчиво произнесла Тамара Николаевна.
- Так мы же ради него старались! - хором ответили Морвен и Невилл. - Разве отец-настоятель не поймет разницы?
- И все равно Устав нужно разбить на две части. Пусть будет канон и монастырские правила. И за нарушение правил не надо, вот, сразу из монастыря...
- Ну... Может быть ты и права...
Морвен подправила Устав и вновь повернулась к Невиллу.
- Но неужели мы ничего не можем сделать для других реальностей?
Невилл развел руками.
- Судя по всему нет.
- Мама? Ну, должен же быть способ!
- А ты Наместницу Китежградскую спроси, - посоветовала Тамара Николаевна. - Вот повезешь к ней Устав на утверждение и спроси. А пока спать давайте.

На рассвете в кухню заглянул отец настоятель.
Оглядел отделанные змеевиком стены, сверкающую чистотой изразцовую печь, столы, застеленные белоснежными скатертями. Взглянул на чумазого спящего Невилла и хотел было уже тихо удалиться, как на глаза ему попался монастырский устав.
- Что это, мистер Лонгботтом? Я вас спрашиваю, что это? - шипел Снейп, нависая над кроватью Невилла. - Это стандартный Устав китежградских монастырей? В них ломятся толпы извращенцев? Вы прописали в Уставе: "принимаются только ищущие и любящие отца-настоятеля". Этого достаточно для того, чтобы монастырь стоял пустой!
- Профессор, - жалобно пискнула растрепанная мать-наместница, выглядывая из кухаркиной каморки. - Т.е. я хотела сказать: отец-настоятель... Вы же, наверное, не знаете... Миссис Роулинг сейчас пишет романы про Хогвардс. Их переводят на русский. И там есть про вас и... У вас очень много поклонниц!
- Где?
- Эта книга? У меня с собой только на русском... Но я вам найду...
- И вы собираетесь, если я вас правильно понял, сообщить этим самым "поклонницам"...
- Нет, что вы. Но русские волшебницы часто бывают в Китеж-граде и... Здесь ищущий всегда может найти... Если он вправду ищет.
- Тогда вряд ли найдут. Однако это совершенно не объясняет пунктов о "небратской любви" и прочей мерзости.
- Ооооо... Вы не знаете ваших поклонниц, сэр.
- Надеюсь и не узнать в таком случае.
Г-н Снейп раздраженно бросил Устав на стол и хотел было удалиться, но его остановила Тамара Николаевна.
- Отец-настоятель, куда же вы! Сейчас завтракать будем. Невилл, будь добр, принеси воды и позови Филимона.
Через полчаса умытые и успокоившиеся насельники ели овсянку с блинами. За чаем Морвен удалось упросить отца настоятеля подписать Устав. После завтрака она одолжила у Невилла метлу и отправилась в Китеж-град, а Тамара Николаевна, Невилл, Филимон и г-н Снейп продолжили отвоевывать монастырь у разрухи и лесной нечисти.

Морвен вернулась совершенно без сил и далеко за полночь.
Тамару Николаевну, Невилла и профессора Снейпа она обнаружила на кухне.
- И где вас носило, позвольте спросить? - сверкнул глазами отец-настоятель. Однако у Морвен не было сил даже на то, чтобы испугаться.
- Улаживала некоторые фо... формальности, - выдохнула она опускаясь на пододвинутый Невиллом стул. - Наместница звала там переночевать, но...
- Вот и надо было там ночевать, а сюда сову слать, - раздраженно заметил г-н Снейп. - Выпейте.
Он извлек из мантии пузырек гранатово-красного зелья, поставил перед Морвен и удалился в свою комнату.
- Мы его с самого ужина спать посылаем, - заговорщически шепнула Тамара Николаевна.
- А он не уходил, хотя и устал ужасно. Мы днем такое гнездо шишиг под полом разорили!
Тем временем Тамара Николаевна помогла дочери справиться с пробкой, и Морвен, морщась, проглотила зелье. По телу побежало приятное тепло, и вскоре мать-наместница смогла рассказать новости.
- Мы с матушкой Варварой провели один очень древний и очень мощный ритуал. Теперь каждый новый насельник, всем сердцем принявший Канон, будет укреплять нашу реальность. И каждый рассказ, каждый стих, каждый рисунок... Каждое творение, выполненное согласно канону и во имя отца-настоятеля, будет ее укреплять. И, может быть, однажды мы станем достаточно сильны и замкнем круг, объединив реальности. Тогда профессор останется жив в настоящем мире, а во всех альтернативных никто не сможет лишить его воли. Не знаю, много ли насельников соберет наша Обитель, стараниями отца-настоятеля... И многие ли из них в самом деле примут Устав. Но, видит Бог, от себя я сделаю все что могу. Буду рисовать портреты, писать рассказы, лепить кукол... Пусть даже сам отец-настоятель будет недоволен.
Тамара Николаевна, Невилл и все подслушавший Филимон заговорчески переглянулись, приложили ладони к Уставу и произнесли: аминь.